Совсем еще недавно по историческим меркам, всего лишь 20 с лишним лет назад, на месте нынешней деловой и жилой застройки вдоль Шоссе Энтузиастов между Рогожской заставой и проездом завода Серп и Молот горели жаром в 1500 градусов по Цельсию мартеновские печи, выпускалась высококачественная сталь и кипела горячая во всех смыслах рабоче-заводская жизнь. А было все это так…
В июне 1918 года новая власть издала декрет о национализации крупной промышленности, согласно которому бывший металлургический завод Гужона был национализирован. А в декабре того же года его создатель и руководитель, 66-ти летний Юлий Петрович, был убит белогвардейцами Добровольческой армии на своей даче в Крыму по невыясненным до сегодняшнего дня обстоятельствам. В результате трудностей, возникших после революции, и начавшейся гражданской войны, к 1919 году завод был в критическом положении и находился на стадии закрытия.
В 1920-1921 годы Москва, как и вся страна, «переживали состояние полной разрухи: голод, холод, коммунальная и экономическая катастрофа». В результате к концу гражданской войны завод Гужона, получивший новое название «Московский государственный металлический завод №9» выпускал всего 2% от довоенного объема продукции. На производстве ощущалась постоянная нехватка топлива — угля и нефти. С большими перебоями работали только несколько цехов, которые выполняли заказы Красной Армии. Не хватало рабочих кадров. А те, которые трудились на заводе, получали зарплату и премию определённой нормой натурального продукта: они получали муку, мясо, соль, сахар и масло.
Но несмотря на трудности завод продолжал надеяться на лучшие времена. В том же тяжелом 1921 году на заводе появилась своя рукописная газета «Мартеновка». Уже через 4 года её начали печатать в типографии еженедельно, а затем она стала выходить ежедневно. Газета оперативно отражала все события завода, рабочие корреспонденты писали о лучших работниках производства, о выполнении плана, об улучшающейся жизни и быте заводских рабочих и служащих. Благодаря «Мартеновке» сейчас можно оживить подробную хронологию жизни крупнейшего металлургического комбината нашей страны, который в 1922 году был переименован в «Большой Московский металлический завод «Серп и молот».
Еще при Ю.П. Гужоне особое место на заводе занимал листопрокатный цех, который был построен и оснащен самым современным оборудованием, в основном иностранного производства. Это был один из трех цехов России, который выпускал белую жесть — тонкий металлический лист с защитным покрытием. Большинство работников этого цеха составляли квалифицированные и опытные вальцовщики-англичане. После революции почти все они уехали на родину, а на заводе остался только один Томас Монгер, который и помог наладить работу заново. Для завода «Котлоаппарат» требовались бочки под керосин и бензин, а для этого как раз необходимо было листовое железо. Страна приходила в себя в середине 1920-х годов, улучшалась продовольственная ситуация и это требовало большого количества жестяных банок для консервации продуктов. Эту жесть тогда мог дать только «Серп и Молот».
В 1924 году завод выполнил крупный государственный заказ: 384 металлические опоры линии электропередач для Шатурской ГРЭС. Через 4 года сталевары в обычных мартеновских печах впервые в стране сварили марганцовистую сталь, которая используется для изготовления пружин, рессор, коленчатых и карданных валов, режущих инструментов, тракторных гусениц и других изделий. Завод постепенно стал превращаться в мощную базу снабжения московских машиностроительных предприятий качественным материалом. В те же годы «Серп и Молот» начал серийное производство биметаллической и телеграфной проволоки. Таким образом, были сделаны первые шаги освобождения страны от импорта изделий черной металлургии.
Еще в конце 1920-х годов хотели снести заводские здания и построить завод на новом месте. Однако решили реконструировать и модернизировать производственные помещения на прежней расширенной территории. Эти работы были закончены к 1932 году; на месте снесенных соседних построек и упраздненного Всехсвятского единоверческого монастыря появились корпуса новых заводских цехов. К тому моменту завод занял первое место в стране по производству различных видов проволоки, а также наладил массовое производство автомобильной, тракторной и других высококачественных сплавов.
Из металла «Серпа и Молота» был сделан самолет АНТ-25, на котором в июне 1937 года экипаж в составе Валерия Чкалова, Георгия Байдукова и Александра Белякова совершил первый в мировой истории беспосадочный перелёт из Москвы через Северный полюс в Америку. Из тонколистовой, стойкой к коррозии стали, были созданы на заводе гигантские монументы для Международных выставок, которыми восхищался весь мир. Это знаменитая скульптурная группа В.И. Мухиной «Рабочий и колхозница», сделанная для советского павильона в Париже к 1937 году и стоящая поныне у северного входа ВДНХ. Это и 22-х метровый рабочий с горящей кремлевской звездой в руке, выполненный скульптором В. А. Андреевым.
Станция метро «Маяковская», возведённая в конце 1937 года, также обязана своим появлением нашему металлургическому комбинату. Это была первая в мире станция колонного типа глубокого заложения. Сооружение станции было сопряжено с большим комплексом сложных работ. Прокладка одного из тоннелей происходила в чёрных юрских глинах под защитой специального тоннельного полущита. Передвигался он по мере продвижения по роликам, которые перекатывались на специальных подушках. Эти подушки были выполнены из стальных пластин, связанных заклёпками. Под действием колоссального давления подушки прогнулись, участок оказался в аварийном состоянии и проходку тоннеля остановили. Нужно было срочно менять «слоёные» подушки на монолитные стальные. Эту работу в то время мог выполнить только завод «Серп и молот». В результате 72 подушки весом по 120 кг были изготовлены всего лишь за 5 дней. 
В самом начале Великой отечественной войны, когда вечером 22 июля фашистские самолеты впервые бомбили Москву, на территорию завода попали 2 бомбы, но производственные цеха не пострадали. Всё оборудование калибровочного цеха и большая часть работников вместе с семьями были эвакуированы в Магнитогорск. Во время войны завод выпускал оружейную продукцию для фронта, в том числе сталь для самолетов и танков, металл для снарядов и минометов, лопат и медицинских стерилизационных контейнеров.
В последующие годы с 1960-х годов завод постоянно реконструировался и расширялся, а его продукция неизменно увеличивалась. Помимо сложных видов металлургической продукции, «Серп и Молот» производил также товары народного потребления: котлы, кастрюли, половники, вилки и ложки. На заводе работала Центральная заводская лаборатория, научные разработки выполняли ученые различных отраслевых институтов, квалифицированные кадры готовили специализированные училища и Московский институт стали и сплавов, а подчинялся завод Министерству черной металлургии СССР.
На заводе была колоссальная преемственность 3 и даже 4 поколений сталеваров, вальцовщиков и сварщиков. В так называемых «горячих» цехах (мартеновском, прокатном, листопрокатном и прессовом) зарплата была высокой, порядка 600 рублей, и более длительный летний отпуск. Для рабочих было предусмотрено превосходное социальное обеспечение. Цех питания ежедневно готовил 12 000 калорийных обедов, помимо этого работала и диетическая столовая на 500 человек. Еще в 1924 году на средства завода под лечебный профилакторий для рабочих было построено чудесное здание в стиле конструктивизм, сохранившееся до наших дней (Таможенный проезд). У завода были свои летние детские лагеря, санатории и дома отдыха.
Множество общежитий и домов, построенных для заводских кадров, сохранилось в Москве до наших дней. В 1928 году в бывших монастырских зданиях и храмах Спасо-Андроникова монастыря были устроен около 200 комнат для рабочих завода «Серп и Молот». Но этого жилья было крайне мало, к тому же оно было к этому времени уже абсолютно не приспособлено для жилья. Даже в период реконструкции предприятия и открытия новых цехов (1930-1934 гг.) денег на жилищное строительство не хватало; администрация смогла построить только 33 деревянных, наспех построенных барака, разбросанных по 5 районам Москвы, без горячей воды и канализации. На строительство нового подобного жилья средств не было и поэтому уже существующие бараки максимально «уплотняли». Тем, кому не доставалось даже такого жилья, снимали комнаты и углы у частных лиц.
Только с 1939 года завод смог начал строить для своих рабочих рубленные деревянные двухэтажные дома на восемь коммунальных четырехкомнатных квартир без горячей воды и канализации. Они были построены быстрым и экономичным способом на окраинах Москвы, в районе тогдашних деревень Новое Гиреево и Перово Поле. В 1970 годах в этих районах появились новые многоэтажные заводские дома с отдельными квартирами и всеми удобствами.
До сих пор вызывает грусть и слезы у старожилов заброшенное здание Дворца Культуры завода. Однажды, я ехала в трамвае по Волочаевской улице, а передо мной сидели две молоденьки девушки и о чем-то бойко говорили. В это время прозвучало объявление: «Осторожно, двери закрываются! Следующая остановка — Дворец культуры «Серп и Молот». Тут одна из девушек как воскликнет: «Вот это да! Дворец! Видела бы ты эту развалину!». Конечно, этой девушке не довелось увидеть все великолепие и бурную культурную жизнь этого места. Дворец культуры был выстроен первоначально в 1929–1933 годах по проекту талантливого советского архитектора Игнатия Францевича Милиниса. Это была его первая крупная постройка. Два корпуса — клубно-спортивный и театральный — располагались перпендикулярно друг другу и были соединены переходами на высоких столбах. В 1950-е годы здание перестроили; тогда у него появились классицистические детали на фасадах и богатая лепнина в интерьерах.
Во дворце располагалась техническая библиотека, которая считалась одной из лучших в Москве. Она занимала просторное полуподвальное помещение, поделенное перегородкой на две половины. В одной части выдавали книги, в другой находилась читальня. Затем в конце 1960-х годов библиотеку перевели в другое место, а ее бывшее помещение превратили в склад. Тогда аквариумисты клуба «Нептун» с разрешения администрации завода оборудовали там зал: сняли разбитый паркет и устелили пол красивым пластиком, подвели коммуникации, разместили огромные аквариумы, сделали освещение и красивое оформление зала. Целый самосвал крупного песка и камней для аквариумов привезли из Серебряного Бора. На Истринском водохранилище нашли подходящие замысловатые, экзотические коряги и покрыли их лаком. И заработала постоянная выставка, где было представлено более 200 видов аквариумных рыб со всего света и 80 видов водных растений. Там можно было получить высококвалифицированную консультацию по аквариумистике. Туда обращались и работники научно-исследовательских учреждений с помощью в проведении экспериментов. Клубные аквариумы снимались в художественном фильме «Приключения желтого чемоданчика», а отдельных обитателей аквариумов использовали в научно-популярных фильмах.
В большом зале Дворца культуры проходили концерты всех известных отечественных знаменитостей и зарубежных артистов, приезжавших к нам на гастроли. В конце 1960-х начале 1970-х годов здешняя сцена служила дополнительной площадкой популярнейшего тогда в Москве Театра на Таганке. Если билеты в основное здание возле Таганской площади купить было безумно сложно, то сюда можно было попасть гораздо проще. Во время строительства дополнительной новой сцены театра, легендарный руководитель театра Юрий Любимов проводил спектакли и собрания коллектива именно здесь. Декорации замечательного художника Давида Боровского были минимальными и их легко было перевести в другое помещение. Собственник здания — преемник бывшего завода АО «СиМ СТ» — не в силах отреставрировать памятник федерального значения и уже давно выставил его на продажу. Но время идет, стоимость снижается, а ситуация не меняется.
Зато у завода до сих пор сохранился удивительный музей (Таможенный проезд дом 12). Он был основан в 1966 году и въехал на первый этаж жилого дома как раз в 100-летнюю годовщину завода. Для музея должны были построить на территории завода отдельное здание, но ситуация в стране вскоре поменялась. В 1990-х годах объём выпускаемой продукции был сокращён, а в 2011 году выплавка стали была полностью прекращена. Но музейная экспозиция навсегда застыла в том самом времени, в 1983 году, в нетронутом виде. Вот уже более 20 лет бережно хранит этот музей его директор Раиса Николаевна, которая долгие годы проработала на родном заводе. Как она рассказывает: «Пришла девчонкой в 18 лет, как увидела мартен и огненную горящую лавину стали, заворожило меня это зрелище на всю жизнь». 
Была когда-то в этих местах знаменитая заводская улица с неказистым названием Курская канава. Располагалась она параллельно шоссе Энтузиастов, шла до Проломной улицы и просуществовала до середины 1950-х годов. Свое название получила она по проходящему рядом железнодорожному полотну Московско-Курской железной дороги и канаве, куда доходила когда-то вода ручья Золотой рожок. По воспоминаниям старожилов, в противовес названию этой маленькой улицы были её чистота и ухоженность: дворы утопали в цветах и разноцветных кустарниках, а фасады двухэтажных деревянных домов были огорожены «палисадниками из штакетника, где буйствовали своим цветением по весне жёлтая акация и золотые шары летом». Писатель Борис Михайлович Зубавин написал удивительный душевный рассказ про эти места «Жили Масловы на Канаве», опубликованный в сборнике его произведений «От рассвета до заката». Сейчас в этих местах снова дома – высокие, большие и современные. Только очень жаль, что в новом квартале даже в названиях не сохранилась память о таком славном металлургическом прошлом этого места. Улицы названы в честь легендарных мореплавателей Г. И. Шелихова, И. Ф. Крузенштерна, Г.И. Невельского. Почему? Моря здесь никогда не было… Если только «море стали»?
Автор статьи – Наталья Леонова
Статья опубликована в газете Совета депутатов муниципального округа Таганский в городе Москве.